Поверхностное знакомство с компьютером постепенно перерастает в привязанность, а затем в наваждение. Электронные средства занимают все более ощутимое место в структуре коммуникации. Человек воспринимает окружающий мир опосредованно, с помощью инструментов познания, которые играют активную трансформирующую роль в концептуализации действительности. Представляется целесообразным проанализировать процесс виртуального общения с позиций новых научных направлений - медиа-экологии и эколингвистики.

      Медиа-экология, или экология средств коммуникации, изучает влияние символических систем и технологий на социальную организацию, познавательные процессы, политические и философские идеи человеческого общества. Основные положения медиа-экологии: 1) характер концептуализации действительности в человеческом сознании зависит от ряда биологических и технических факторов, а также от кодовых систем, используемых для представления информации; 2) средства кодирования и передачи информации не нейтральны, они определенным образом воздействуют на восприятие внешнего мира человеком; 3) поскольку человеческая культура непосредственно зависит от коммуникации, изменения в коммуникативной модели имеют серьезные идеологические и эпистемологические последствия для экологии культур; 4) несмотря на возникновение новых средств коммуникации, язык по-прежнему занимает ведущее место в человеческом общении, и именно ему должен отдаваться приоритет в медиа-экологии (Postman, 1976; The Intellectual Roots of Media Ecology, 2000 - ).

      Отцом медиа-экологии считается канадский социолог и культуролог М.Маклуэн (McLuhan), который первым отметил всеобъемлющее влияние на человеческое общество новых средств коммуникации. Они, с его точки зрения, определяют смену исторических эпох, вытесняют прежние виды искусства и общения и обладают способностью переводить опыт прошлого в новые формы. Маклуэн анализирует коммуникативные функции разнородных предметов культуры: языка, денег, дорог, печати, науки, компьютеров, телевидения и т. д., которые становятся технологическим продолжением человеческих органов чувств и оказывают радикальное влияние на стиль жизни, ценностные ориентиры, восприятие мира ("сенсорный баланс") и социальную структуру общества. Опутанный электронными сетями мир превращается в "глобальную деревню", где упразднены пространство и время, а жизнь каждого индивидуума проносится "со скоростью света" (McLuhan, 1962; ФЭС: 334; Ерасов, 1997: 221; Beaulieu - ).

      В свою очередь, суть эколингвистики, или лингвоэкологии, заключается в интегрированном биокультурном подходе к сохранению многообразия на Земле, включая лингвистическое многообразие. Представители этой науки выступают за уважение к языковым правам человека, независимо от политического, демографического и экономического статуса (Fettes, 2000а).

      Развитие новых средств коммуникации приводит к глубоким переменам в характере дискурса. С точки зрения Маклуэна, изобретение письма в свое время стало поворотным пунктом в истории человечества. Изоляция зрения как ведущего органа чувств при чтении привела к дистанцированному, эмоционально удаленному характеру взаимоотношений между читателем и текстом, усилившему объективацию реальности и знания. Разная психодинамика зрения и слуха обусловливает кардинальное различие между устными и письменными культурами. Для устного общения характерен эффект присутствия собеседника, б(льшая степень "общинности", чем для чтения, которое, как правило, осуществляется в одиночестве и потому способствует развитию индивидуализма. Положительные итоги изобретения письменности очевидны: она позволяет передавать информацию на расстоянии, хранить ее во времени, способствует развитию литературного языка и т. д. Но ученые усматривают и отрицательные последствия ее возникновения. Еще Сократ утверждал, что чтение ослабляет человеческую память, заставляет ученика следить за ходом дискуссии, а не участвовать в ней самому. По мнению М. Феттса, печатный станок стал средством лингвистической стандартизации - способом воздействия централизованной власти на народ, что в конечном итоге приводит к исчезновению бесписьменных языков и нарушению лингвоэкологического равновесия (Fettes, 2000a).

      По степени воздействия на человеческую цивилизацию развитие электронных средств коммуникации сопоставимо с возникновением письменности и изобретением печатного станка. Оно привело к развитию компьютерно-опосредованной формы общения, кардинально изменившей характер дискурса. Специалисты-компьютерщики и простые пользователи восторженно приветствуют развитие Интернета. Однако медиа-экологи и эколингвисты проявляют более осторожный подход, призывают не впадать в эйфорию, а взвешенно анализировать как положительные результаты, так и непредвиденные последствия. Главная опасность заключается в том, что электронные средства становятся самостоятельной неуправляемой силой, с которой человек вынужден делить окружающий мир. Некоторые исследователи говорят о взаимообмене информацией между человеком и компьютером. Закономерно возникают вопросы: человек - это центр информационного мира или продолжение информационных средств? Неужели люди должны признать свое равенство с созданными ими же самими средствами информации?

      В этом контексте важное значение приобретает изучение коммуникационных средств в морально-этическом плане. Классик медиа-экологии Н. Постман задается вопросами: каковы нравственные последствия развития компьютерного общения? Делает оно человека лучше или хуже? Он утверждает, что с развитием электронной коммуникации "информация превратилась в мусор", изменился характер человеческих ценностей, что привело к моральному дефициту (Postman, 2000).

      Результатом развития электронных средств становится трансформация языковой личности. Во все времена память выступает как движущая сила в формировании собственного "я", идентичности языковой личности. Все аспекты события - акустические, нарративные, поведенческие, ситуативные, коллективные - одновременно становятся объектом человеческого опыта, массированно воздействуя в виде знаков/кодов на человеческое сознание, которое повторно переживает и осмысляет прошлое (Gronbeck, 2000: 40). Вследствие изменения характера дискурса, использования иных кодов меняется и это воздействие. Жизнь в киберпространстве - это в высшей степени индивидуализированный опыт: невозможно "бродить по просторам" Интернета вдвоем или группой. Обеспечивая доступ к огромным информационным ресурсам, облегчая общение и позволяя использовать мультимедийные средства (гипертекст), Интернет в то же время имеет разъединяющий эффект и приводит к дальнейшему усугублению индивидуализма. Ученые твердят о том, что Интернет задевает струны примитивного детского нарциссизма (аллюзия к книге МаклуэнаThe Curse of Narcissus): My yahoo, My file, My windows. Меняется отношение ко времени, модели коммуникации, приоритеты. Виртуальное общение приходит на смену реальному. По мнению психологов, работа в Интернете - это антисоциальная деятельность. Появилась возможность учиться, делать покупки, пользоваться банком, посещать психотерапевта, не выходя из дома. Утрачена возможность обмена опытом и впечатлениями, человеческая близость, чувство плеча. В этом смысле показателен комикс в американской газете: друзья зовут мальчика, сидящего за компьютером, играть; он отвечает им: "Уходите, не мешайте мне общаться!".

      При пользовании электронной почтой и эхо-конференциями ряд параметров, составляющих неотъемлемую часть языковой личности в реальном общении (пол, раса, акцент, внешность), нивелируются. Употребление псевдонимов в качестве "имен пользователя" оказывает несомненное влияние на идентификацию и самоидентификацию языковой личности в процессе виртуального общения. Результатом становится развитие псевдоидентичности: в коммуникацию вступает не реальная личность, а та, которой участник общения хочет себя представить. Так, например, женщины, работающие в компьютерном бизнесе, признаются, что облегчают себе жизнь, используя при работе не свое настоящее имя, а "имя пользователя", не отражающее их пол и тем самым увеличивающее степень профессионального доверия к ним коллег-мужчин.

      Легкость, с которой можно обмениваться сообщениями по электронной почте, частота контактов, а также желание справиться с огромным объемом информации, к которой дает доступ Интернет, обусловливают изменения в характере употребления языковых средств. В электронной переписке используется эпистолярный жанр, видоизмененный почти до неузнаваемости. Общение стало торопливым и предельно упрощенным. Об этом свидетельствует близкий к телеграфному синтаксис, отказ от заглавных букв, знаков препинания, использование большого количества остроумных сокращений. В коммуникативных стратегиях проявляется б(льшая напористость и прагматизм.

      Об упрощении характера общения также свидетельствует широкое использование разговорно-обиходной лексики. Происходит стирание грани между личностно ориентированным и статусно ориентированным общением. Джемс О'Доннелл утверждает, что преобладание неформальных языковых средств указывает на ослабление институционального контроля в обществе, движение к уменьшению иерархичности социальной структуры и более демократичному рынку идей [Harmon, 1999: 4]. Однако О. Б. Сиротинина высказывает опасение, что формирующиеся в новом поколении языковые личности вряд ли "переболеют фамильярно-разговорным и жаргонизирующим типами языковой культуры, а потом перейдут на элитарный. В лучшем случае вырастут языковые личности со "среднелитературным", а скорее всего - литературно-разговорным типом (Сиротинина, 1998: 7].

      Появляются новые формы выражения эмоций: использование заглавных букв для обозначения крика, "смайлики", вербальное описание эмоциональных состояний в скобках (grin; shrug). "Нетрудно заметить, что в "смайликах" все элементарные знаки теряют свое содержание и используются только как носители определенной формы, а полученные сложные знаки, как правило, носят иконический характер и выражают эмотивные смыслы через изображение соответствующей мимики" (Шейгал, 1996: 211).

      Являются ли все эти новшества проявлением языкового развития или, напротив, упрощением и обеднением языка? С одной стороны, существует мнение, что Интернет заставляет язык развиваться более высокими темпами, отражая тенденции стремительного общественного развития. С другой стороны, приходится констатировать наличие негативных тенденций. Возникает одномерный подход к дискурсу, неумение различать жанровую и стилистическую уместность языковых средств. Из-за заниженных требований к этикету страдает уровень вежливости и уважения к собеседнику (имя-обращение, написанное с маленькой буквы, разговорный стиль в письме студента к преподавателю или подчиненного к начальнику, отсутствие знаков препинания, превращающее письмо в свободный поток сознания). Страдает текстовая оформленность, речевые действия становятся более свернутыми, исчезает вариативность. Возможность автоматического пользования функциями проверки орфографии и грамматики, заранее предлагаемыми форматами (письмо и другие жанры) приводит к ухудшению языковых знаний. Более того, письма часто отправляются непроверенными.

      В эпоху Интернета языковая личность приобретает новые измерения, манифестирующиеся в видоизмененных формах. Компьютерные технологии дают возможность компенсировать недостаток вербальной информации с помощью мультимедийных средств. Происходит развитие новой идентичности - "визуальной" в противовес "вербальной". "Идеологи" Интернета постоянно говорят об интерактивсти - возможности активного взаимодействия пользователя с источником информации. Они утверждают, что, в отличие от кино и телевидения, "зритель" в Интернете - активный участник, который может выбирать, что смотреть и что не смотреть. Медиа-экологи высказывают иную точку зрения - они полагают, что обычная книга в высшей степени интерактивна, в то время как гипертекст в Интернете линеен, возможность выбора заранее ограничена и предопределена. Если при изобретении письма и печатного станка произошел переход от "устного" (oral) к "грамотному" (literate) сознанию, сейчас наблюдается обратный процесс, сказывающийся на языковой личности. Существенное снижение способности вербального выражения и восприятия сказывается в учебном процессе, а также в общении поколений. Можно предположить, что у компьютерного поколения происходит возврат к детскому дискурсу (в частности, описанному К. Ф. Седовым,1998), построенному главным образом на основе иконической изобразительности.

      Изменение языковой личности происходит в совокупности с формированием виртуальной картины мира, в том числе и языковой, отражающей жизнь в пространстве Интернет с ее специфическими особенностями. Меняется характер группового общения в "глобальной деревне". Дружелюбно ли киберпространство? Хорошо ли там человеку? Здор(во ли оно с точки зрения экологии или патологично? Является ли оно своего рода сообществом или же местом, где кто угодно может заглянуть в твою личную жизнь? Если это сообщество языковых личностей, то его границы и свойства трудно идентифицируемы. Очевидно, можно утверждать, что пользователи чувствуют себя гражданами пространства Интернет (netizens), где действуют свои законы и правила. Происходит изменение ценностей - компьютерное образование ценится больше языкового, поэтому считается особым шиком изъясняться упрощенным языком, противоречащим нормам обычного общения. Использование специфической компьютерной лексики становится "средством самовыражения участников коммуникации и служит укреплению корпоративного единства" (Долуденко, 1999: 57). Внутри пространства образуются более мелкие сообщества, в которых проявляется языковая личность в разных ипостасях. Как и в реальной жизни, пользователь исполняет ряд ролей, но эти роли находят иное выражение. Один и тот же текст воспринимается по-разному в зависимости от дискуссионной группы.

      Специфически проявляется нарушение допустимых норм поведения (netiquette), в том числе и языкового. Возникают виртуальные конфликты. Любопытный пример - письмо, отправленное одним из пользователей в Общество любителей кошек (Cat Lovers): "My girl-friend's cat has just died, and I don't want to waste the meat. Does someone know the recipe for a roast cat?" (пример, приведенный С. Барнс (Barnes, 2000) во время дискуссии). Вербальное "хулиганство" такого рода, содержащее в себе противоречие между формой и содержанием, подобно компьютерному вирусу, способно "взорвать" сообщество изнутри. Члены сообщества вынуждены искать новые формы борьбы с нарушителями. Интересно, что наряду с вербальной реакцией или исключением из конференции, действенным средством оказывается бойкот - решение не вступать с нарушителем в коммуникацию, что тоже является своего рода коммуникацией.

      Нельзя не остановиться еще на одном аспекте - участии языковой личности в виртуальной межкультурной коммуникации (МК). Интернет дает пользователю возможность пересекать границы государств и культур. Происходит интенсификация межкультурных контактов. Если раньше для того, чтобы вступить в МК, надо было путешествовать, то теперь это можно сделать, пощелкивая мышкой у себя дома. Имеет место эрозия границ между массовой и межличностной коммуникацией, интеллектуальный плюрализм, сочетающийся с личным контролем над коммуникацией.

      Английский язык, являющийся приоритетным в пространстве Интернет, позволяет представителям разных культур контактировать друг с другом. С другой стороны, умышленно или неумышленно английский язык становится средством разрушения естественного лингвистического разнообразия, что, возможно, "представляет собой самый невосполнимый экологический урон нашего времени" (Steiner, 1975: 470).

      Что есть языковая личность в межкультурном общении? Очевидно, статус личности различается в зависимости от того, является ли для нее язык коммуникации родным или иностранным. Требуется определенный уровень владения языком, необходимый для адекватного выражения своего "я". Перемещаясь в пространство чужого языка, личность, как правило, частично утрачивает свою идентичность. Нужно время, чтобы "нащупать" средства и формы самовыражения в чужом культурно-языковом пространстве. В связи с этим несомненный приоритет в МК имеют носители английского языка. Д.Кристал высказывает опасение, что распространение английского языка в мире может привести к возникновению лингвистической элиты, которая сможет использовать его в корыстных целях и манипулировать другими людьми (Crystal, 1997: 12). По мнению М. Феттса, Интернет стал средством иерархического распределения лингвистических навыков и ресурсов как внутри одной нации, так и между различными государствами и языковыми системами. В результате проявилось неравенство лингвистических систем и поглощение одних языков другими. С его точки зрения, языковая геостратегия должна заключаться в очерчивании и защите каждым конкретным языком определенной ниши в глобальной лингвистической экосистеме (Fettes, 2000b). Кроме того, специфика электронного дискурса в неодинаковой степени приспособлена для разных культур. Киберпространство в большей степени приемлемо и комфортно для индивидуалистских низкоконтекстных, нежели коллективистских высококонтекстных культур. Возникает потребность в адаптации языковой личности к специфике виртуального мира, вследствие чего происходят сдвиги в культурно-языковых системах.

      Как известно, знание языка - недостаточное условие для преодоления межкультурных различий. Специалистам известны многочисленные случаи, когда обнародование в Интернете материалов, рассчитанных на международную аудиторию, но не учитывающих культурной специфики разных стран, приводило к "взаимонепониманию", обидам и конфликтам. При создании вебстраниц, предназначенных для МК, приобретает значение кодификация информации не только в словах, но и в выборе цветов, визуальных образов, звукового сопровождения и т. д.

      Подводя итоги, отметим, что все сказанное выше - это информация к размышлению, вопросы, которые пока не имеют однозначных ответов. Основная цель публикации - привлечь внимание исследователей к научным и нравственно-этическим проблемам, связанным с развитием виртуального мира.

      Ключевые: проблемы общения, трудности общения, барьеры общения, интернет общение, виртуальное общение, интернет коммуникация, интернет, общение в интернет

      ЛИТЕРАТУРА
      1. Долуденко Е. А.. Англицизмы в русскоязычном компьютерном жаргоне // Лингвистика. Перевод. Межкультурная коммуникация. Пятигорск, 1999.
      2. Ерасов Б. С. Социальная культурология. М., 1997.
      3. О. Б. Сиротинина. Социолингвистический фактор в становлении языковой личности // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград, 1998.
      4. Седов К. Ф. Коммуникативные стратегии дискурсивного поведения в становлении языковой личности // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград, 1998.
      5. Философский энциклопедический словарь. М, 1983. (ФЭС)
      6. Шейгал Е. И. Компьютерный жаргон как лингвокультурный феномен // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград, 1996.
      7. Barnes, S. Discussion: Behaving and Misbehaving Online: Internet Conduct and Identity. First Annual Convention of the Media Ecology Association. June 16, 2000. New York, NY: Fordham University.
      8. Beaulieu, M. Who was Marshall McLuhan? // http:///hosted/beaulieu/McLuhan/ default.htm
      9. Crystal, D. English as a Global Language. Cambridge [England]; N. Y.: Cambridge University Press, 1997.
      10. Fettes, M Linguistic Ecology. Towards an Integrative Linguistic Science. Retrieved from the World Wide Web June 9, 2000b: http://www.esperantic.org/~mfettes/home.htm
      11. Fettes, M. The Geostrategies of Interlingualism. Retrieved from the World Wide Web June 9, 2000a: http://esperantic.org/esf/geo.htm
      12. Gronbeck, Bruce E. Communication Media, Memory, and Social-Political Change in Eric Havelock // The New Jersey Journal of Communication. Vol. 8, 1. The Intellectual Roots of Media Ecology. Madison, NJ. Spring, 2000.
      13. Harmon, A. The Internet Has Spawned a Language of Its Own // English, March 1999, # 11.
      14. McLuhan, Marshall. The Gutenburg Galaxy. Toronto: University of Toronto Press, 1962.
      15. Postman, N. Crazy Talk, Stupid Talk: How We Defeat Ourselves by the Way We Talk and What to Do about It. New York, NY: Delacorte Press, 1976.
      16. Postman, N. The Humanism of Media Ecology. Paper presented at the First Annual Convention of the Media Ecology Association. June 16, 2000. New York, NY: Fordham University.
      17. Steiner, G. After Babel. Aspects of Language and Translation. London: Oxford University Press, 1975.
      18. The Intellectual Roots of Media Ecology. The New Jersey Journal of Communication. Vol. 8, ? 1. Madison, NJ. Spring, 2000.

      Волгоградский государственный педагогический университет IREX, RSEP 1994; TEP 2000. [ Источник текста - АЙРЕКС ]